Город зеркал. Том 2  - Джастин Кронин

Они отлетели назад, когда первый Зараженный прыгнул. Майкл выхватил пистолет и дважды выстрелил. Первая пуля высекла искру из плеча Зараженного, вторая попала в левый глаз. Брызги крови, и тварь с визгом упала. Майкл и Алиша пятились к переборке, Майкл стрелял, вбивая каблуки ботинок в бетон и таща одной рукой Алишу по грязной воде. В пистолете пятнадцать патронов, еще две обоймы в кармане, но их не достать.

Затвор отъехал назад.

– О черт, Майкл.

Вот он, конец. Как медленно он приближается и как внезапно наступает. Мы никогда на самом деле не верим, что он придет, подумал он, и вот он, прежде чем мы это понимаем. Все, что мы сделали в своей жизни, все, что не сделали, исчезает в одно мгновение. Он бросил пистолет и прижал Алишу к себе еще крепче. Его рука сжимала плунжер.

– Закрой глаза, – сказал он.

Превращение завершилось.

Лицо Фэннинга было все так же обращено вверх, губы раскрыты, глаза закрыты. Из глубины его груди вырвался вздох удовлетворения. Стоящее перед ней существо Эми никогда не видела и даже представить себе не могла – все еще похожее на Фэннинга, но не являющееся ни человеком, ни Зараженным. Нечто среднее, наполовину то, наполовину это, будто новая версия этой расы. Оно чем-то походило на грызуна: длинный нос с широкими ноздрями, треугольные уши сверху, сдвинувшиеся назад по черепу. Его волосы исчезли, на смену им появился розоватый пух. Зубы были такими же, но сам рот стал шире, будто оскалившись в широкой ухмылке и открыв клыки. Его конечности стали изящными и тонкокостными; указательные пальцы на обеих руках стали длиннее, на них появились изогнутые когти.

Эми пришло в голову сравнение с гигантской бескрылой летучей мышью.

Он шагнул к ней. Встретился с ней взглядом. Она не смела отвернуться, как бы ей ни хотелось сделать это. Страх парализовал ее. Ее руки и ноги казались ей чем-то далеким и бесполезным, обмякшие, будто желе. Фэннинг приблизился, поднимая правую руку. Между пальцами стала видна прозрачная перепонка. Длинный, как кинжал, указательный палец с суставом посередине разогнулся в сторону ее лица. Эми инстинктивно зажмурила глаза. Легкий укол в щеку, слабый, не проколовший кожу. Она задрожала всем телом. Палец сладострастно двинулся вниз, по изгибам ее лица. Будто он пробовал на вкус ее плоть своим пальцем.

– Как это хорошо – дать проявиться истине.

Его голос тоже изменился, став немного выше и визгливее. От него пахло животным. Маленьким шерстистым созданием.

– Открой глаза, Эми.

Фэннинг стоял рядом с Питером. Зараженные вздернули Питера, заставляя стоять.

– Этот мужчина – твое проклятие, как Лиз была моим. Любовь порабощает нас, Эми. Это игра внутри игры, сцена, на которой разворачивается трагическая драма человеческой жизни. Вот урок, который я должен преподать тебе.

И с этими словами Фэннинг широко распахнул челюсти, запрокинул Питеру голову концом своего длинного пальца, нежно, будто мать ребенку, – и сомкнул челюсти на шее Питера.

Импульса тока от плунжера было недостаточно, чтобы полностью открыть шлюз, но достаточно, чтобы дать этому стартовый импульс. Противовесы дернулись вниз, и между полом тоннеля и переборкой открылась щель. В Майкла и Алишу ударил поток воды. Менее чем за секунду тоннель превратился в бушующую реку. Майкл пытался подняться, но сила потока была слишком велика, а зацепиться было не за что, и их кувырком несло по тоннелю.

Вынесло к станции, будто выстрелило. Здесь не было света, лишь слабое свечение с лестницы, которое они едва успели увидеть, пока их несло мимо платформы. Дурно пахнущая вода заливала ему рот и нос – Майклу казалось, что это запах крыс. Платформа была совсем рядом, и он попытался уцепиться за нее, продолжая держать другой рукой Алишу. Его пальцы коснулись края, но сразу же соскользнули.

Они миновали станцию. Вода быстро прибывала, скоро будет выше их голов. Следующая станция на Четырнадцатой – слишком далеко. Впереди появилось слабое свечение. Они приближались к его источнику. Вертикальная шахта, отверстие в крыше тоннеля.

– Там лестница! – крикнула Алиша. Ее голова снова ушла под воду.

– Что?

Ее лицо снова появилось над поверхностью, она с трудом дышала. Показала вперед.

– Лестница на стене!

Они плыли прямо на нее. Алиша ухватилась первой. Майкла резко развернуло вокруг нее, он выпрямил левую руку и схватился за ступеньку. Тут же обхватил ее сгибом локтя. Вверху виднелась металлическая решетка, сквозь которую проникал дневной свет.

– Сможешь? – спросил Майкл.

Их болтало потоком. Лиш покачала головой.

– Попытайся, черт побери!

Силы оставили ее.

– Не могу.

Придется тащить ее вверх. Майкл схватился за лестницу поверх ее головы и вылез из воды. Решетка – еще одна проблема. Если он не найдет способ ее открыть, то они все равно утонут. Поднявшись по лестнице, он поднял руку и толкнул решетку. Ничего, даже не пошевелилась. Откинувшись назад, он ударил основанием ладони по железу. Ударял снова и снова. После четвертого удара решетка подпрыгнула, открывшись.

Он оттолкнул ее в сторону и вылез наружу. Прижался телом к асфальту. Прибывающая вода уже подняла Алишу на половину высоты лестницы. В падающем сверху свете ее лицо будто окутал ореол.

Он протянул вниз руку.

– Хватайся…

Это было все, что он успел сказать. Стена воды ударила в Алишу – в них обоих – и вода вырвалась наружу, хлеща фонтаном, унося Майкла на другую сторону улицы.

Разрушение переборки к югу от станции «Астор Плейс», одного из восьми затворов, защищающих линии метро Манхэттена от вод Атлантики, было первым в серии событий, которые никто, в том числе и Майкл, не мог предугадать. Высвободившаяся из заточения вода хлынула в тоннели с силой сотни локомотивов. Она рвала и крушила. Подрывала, разбивала и уничтожала, пройдя по подземным коммуникациям нижнего Манхэттена, будто коса по пшеничному полю. В восьми кварталах севернее Астор Плейс, на Четырнадцатой улице, вода выплеснулась на железнодорожные пути. Ее основная масса двигалась дальше на север, под Лексингтон-авеню, к Центральному Вокзалу, но часть пошла на запад, вдоль Бродвея, в сторону переборки на Таймс-сквер, и та тоже не выдержала. Все под землей в южной части Сорок второй улицы между Бродвеем и Пятой авеню оказалось затоплено. Море начало заливать весь Вест-Сайд.

И это было лишь началом.

Грохочущий поток воды оставлял за собой полосу разрушений. В воздух взлетали крышки канализационных люков и коллекторов. Улицы сначала вспучивались, а затем проваливались. Под землей продолжалась цепная реакция. Подобно океану, частью которого она являлась, ревущая вода желала лишь одного – расширять свои владения; ее целью стал весь остров, который после столетия, проведенного без должного ухода, прогнил насквозь.

На углу Десятой улицы и Четвертой авеню Майкл, придя в себя, с беспокойством ощутил, что в законе всемирного тяготения что-то поменялось. Казалось, предметы отталкивало друг от друга, будто они испытывали взаимное отвращение. Он моргнул, ожидая, что ощущение пропадет, но этого не произошло. Из колодца, совсем недавно закрытого решеткой, бил огромный фонтан воды высоко вверх, распадаясь на мелкие брызги, и над затопленной улицей повисла радуга. Сознание Майкла было будто в тумане. Он с изумлением смотрел на происходящее, будучи не в состоянии связать это зрелище с чем-то еще и лишь механически подмечая другие события: громкие, взрывные. События, которые потребовали бы немедленного осмысления, будь он в состоянии управлять своими мыслями. Улица тонула – или это, или все остальное вокруг становилось выше – а с фасадов домов отваливались куски строительных материалов.